Запись №82

знаю у подножия какой именно вершины. Это действительно может оказаться и Эверест. Опять-таки, почему нет? Мы добрались до подножия – это важно. Все начинается у подножия. Все, все, все. Да, есть вероятность того, что это «другое» подножие… Но есть вероятность и того, что именно «то самое». А дальше уже зависит все только от тебя. Да, немного от содержимого твоего рюкзака, и еще чуть-чуть от шерпа, который тебя ведет, но в основном только от тебя… От тебя САМОГО! И мы… И я не собираюсь сдаваться! Я не собираюсь спустить в унитаз этот шанс и дойти только до половины или вообще лишь до стояночного лагеря. Нет! Я много думал об этом. Я много мечтал об этом, пусть и за очень, казалось бы, короткое время. Дело ни в этом. Дело в том, что ты готов был поставить на кон ради этого. И даже ни в этом. Дело именно в том, что ты в итоге поставил. А я поставил не мало. Хоть мне и всего восемнадцать лет, и, казалось бы, вся жизнь еще впереди. Но я не хочу другой жизни. Я хочу этой. Я не смирюсь, если ничего не получится. Я все равно полезу вверх, даже если все, кто сейчас меня окружает, откажутся и спустятся вниз. Я не отступлю. Вот вам… выкусите! Слишком долго я думал и жил так, как не хотел ни думать, ни жить. Да, может быть это и есть юношеский максимализм, но это мой максимализм, и мой юношеский возраст, мать его, со всеми проблемами, ошибками, грубыми суждениями, дурацкими выводами и совершенно бесконтрольными реакциями… ну и с такими же бесконтрольными поллюциями – куда уж без них. Ха-ха. Так что одеваем «кошки» и вперед. «Тот, кто упорствует в своем безумии, в один прекрасный день окажется мудрецом».

А время не важно. Возраст не важен. Кобейн умер в 27, но успел очень многое. Я не хочу умирать в 27, но я хочу сделать не меньше за то время, что мне отпущено. Мартин Иден. Блин, вот как нужно было назвать группу! Или хотя бы альбом. Посмотрим, что скажет Спаситель. Мартин Иден. Вот на кого я равняюсь. Хоть это и вымышленный персонаж, хоть он, как и Кобейн, оказался на вершине слишком быстро – не сумел адаптироваться к сильно разряженному воздуху, ну или еще к чему-то там, что их обоих убило. Так, кто ты такой, Мартин Иден? Да, именно так. Я буду там. Я буду с вами. Я иду. Уфф… Ха-ха. Во разошелся. Прямо мания величия. Ну или, по крайней мере, какой-то психоз. Да хрен с ним! Я сегодня все равно не могу не нормально мыслить, не вести себя адекватно.

МЫ ПОДПИСАЛИ КОНТРАКТ! МЫ ПОДПИСАЛИ ЕГО! Вот, что главное. Мы группа! Мы имеем контракт! У нас будет альбом! У нас будет тур! У нас будет… У нас будет все, что должно быть у музыкальных групп, поймавших удачу за хвост. Хвост очень вертлявый и скользкий, но, надеюсь, мы будем им вилять, а не он нами. Мы у подножия! Я могу долго говорить об этом. Могу долго писать. Но не хочу ни того, ни другого, потому что это будет выглядеть в итоге, как сумасшествие. Поэтому я помолчу. Думать буду много. Но молча. Молчание – золото. Черт, я в восторге! Я… Молчу. Молчу. Нужно успокоиться. Чуть позже. Но чуть раньше, чем надо… Я… Молчу. Ха-ха.