Запись №67

может и не вспомнит тебя вообще! Лучше подожди. Подожди, например, пятничного выступления – может быть она снова придет и все будет более к месту, чем так…».

А то и попросту такие. «Да с чего ты решил, что вообще что-то может получиться?! У такой девчонки наверняка кто-то есть – должен быть! А ты, что ты вообще из себя представляешь? Безработный якобы музыкант? Неуч ты, вот ты кто! Пока вообще ничего из себя не представляешь! Сделай хоть что-нибудь, а потом и суйся!».

Были и предострегающе-дружеские. «Может быть подождать? Чуть-чуть. Просто сейчас у тебя есть, ну не буду называть это надеждой – скорее желание, ты живешь с ним, оно радует тебя само по себе. Это вроде мечты. Да, также как было с музыкой. Сначала была мечта, потом она потихоньку стала реализовываться. Потихоньку. Вот уже и выступление, можно сказать концерт, есть в анамнезе (папин сленг)… Но было же все не сразу, подожди, подумай, прикинь все, а уж потом… А то сейчас откажет и что? Что ты будешь с этим делать? Надежда исчезнет. Мечта исчезнет. Добиваться? Ага. А если больше ее и не увидишь, а по телефону просто не будет с тобой разговаривать, тогда что?».

Но чаще были самые простые, но самые коварные. «Страшно. Блин, что я ей скажу? Привет я тот-то. С днем рождения… и что? Что дальше? Пригласишь на свидание? А Глеб? Ты о нем подумал? Может быть ему вообще не нужно, чтобы кто-то из группы, в которой он играет встречался с его сестрой, причем с его сестрой-близнецом… Может быть он не хочет, чтобы все становилось настолько близко? А? Ты об этом подумал?».

И такая дребедень – целый день! Серьезно. Но в 16:56 я послал это все к чертовой матери и набрал телефон Глеба. Не Верин, именно Глеба. Так, я решил, менее страшно (хотя именно в тот момент я почему-то совершенно не подумал, а что будет, если к трубке подойдет именно Глеб??? Столько крутить в башке всю эту чушь, но не подумать о самом простом, и в тоже самое время самом действительно сложным. Что я буду делать?).

Но подошел не Глеб. Но и не Вера. Я услышал женский голос, взрослый голос, если позволите его так описать, который достаточно приветливо, судя по интонации, сказал простое «Алло». Одно слово. Четыре буквы. А я уже мгновенно делал кучу выводов. «Да, это не Глеб. Да, это не его отец. Вроде бы это и не Вера – у нее голос более звонкий, более детский что ли. Значит их с Глебом мама. Как говорю? Что спрашиваю? «Здравствуйте! Позовите, пожалуйста, Веру!» или лучше «Здравствуйте! Можно Веру к телефону?» или… Стоп! Секунда на размышление! А если спросит: «А кто ее спрашивает?». Что говорить?!». «Алло», - вновь раздалось в трубке, и мои мысли разлетелись, словно городошная фигура после попадания по ней битой. Я тут же понял, что больше «думать» просто невозможно и брякнул:

«Здравствуйте! Можно… пожалуйста… ээ… с Верой поговорить?». (я бы, после такого вот начала точно спросил бы «А кто ее спрашивает?» и клянусь, если бы этот вопрос последовал, то я наверняка положил бы трубку. Я просто не знал, да и не знаю, что правильного ответа на данный вопрос, учитывая вообще все-все-все обстоятельства и нашего знакомства и того, что обо мне в принципе знает (знает ли?) и помнит (еще больший вопрос – помнит ли?) Вера. Но, Слава Богу и Слава, Вера, твоей маме, данного вопроса не последовало. Последовало кое-что похуже… Ну в общем. Или лучше, если принимать во внимание мои мысленные клубки, которые я накручивал целый день. «А ее нет. Будет чуть позже. Что-нибудь ей передать?». «Нет, спасибо. Я перезвоню», - выпалил я и тут же хлопнул трубкой по телефонной базе, словно она могла обжечь или сделать мне что-то подобное.

Минут пять я приходил в себя. Сначала мне было достаточно хорошо, спокойно – я сделал то, что должен был, что просило мое сердце, моя душа, да и я сам в целом – сделал все, что мог, короче. Но не судьба. Там, где что-то зависит не от меня – я бессилен. А после сразу же обрушились все эти треклятые мысли, но уже с новой силой. Именно потому, что мне в скором времени придется принимать снова точно такое же решение, и проживать все это сначала. Ужас. Терпеть все это не могу! Себя я имею в виду. Себя, когда я такой - слабый, мелкий, нерешительный – тряпка в общем. Сейчас я ею был. Хоть и во имя любви! Ха-ха. Как-то так. 17.02.1998. 16:56. Наша первая с тобой, Вера, дата и время... Прошлую пятницу я не считаю – ни она, ни я об этом и знать не знали. А вот сегодня… Хотя она также знать не знает и может и не узнать. Но я знаю. И я отметил. Но перезванивать сегодня больше не стал. Решил, что это знак. Ну или просто струсил. Ха-ха. Все равно ничего не докажите! Я решил… Завтра репетиция. Поговорю, наверное, все-таки с Глебом… или нет. Но сегодня точно поговорю с братом. Угу, перед сном. Посмотрим, что он скажет. Даже интересно. Даже очень.