Запись №108

и разбрасывая? Понимаешь, что необходимо встать, необходимо собраться, необходимо отвлечься, потому что нет смысла просто так терять, скорее всего, несколько часов жизни, но… Ты лежишь, ты крутишься, ты надеешься, ты ждешь… Но бесполезно. Проходят минуты, проходят часы. Наступает время, когда даже пойти-покурить ты начинаешь воспринимать как серьезное спасительное средство. И, скорее всего, так оно и есть, это наверняка помогло бы, успокоившись по возвращении, все-таки провалиться в бездну совершенно иных мыслей и образов, ну или, по крайнее мере, сбросить с себя эту проклятую оболочку, этот скафандр, удерживающий тебя на границе между двумя мирами, сковывающий и волю, и здравый смысл.

Но повезло. Мне все-таки удалось сбросить с себя это поганое оцепенение. Хотя мне просто повезло. Или кто-то как раз из другого неведомого мне мира пришел на помощь. Когда я в очередной раз переваливался на другую сторону кровати, раздался громкий звук… Упала моя гитара. Правда, что это была именно она, я понял только спустя несколько секунд. Сначала был страх. Вернее испуг. Страх начался бы, если бы в итоге причина этого звука не была установлена, либо она была бы достойной того, чтобы начать бояться. Но когда я услышал вслед за глухим ударом, «вскрик», а затем раздраженное гудение «проснувшихся» струн, причем всех разом, я успокоился. Испугался, но тут же успокоился, и понял, что вслед за гитарой на пол полетел и «скафандр». Ни о каком сне больше не было и речи. Голова стала ясной, прочищенной и готовой к новому дню, несмотря на то что часы еще с этим согласны не были. Склянки отстукивали начало шестого. Что же касается пойти-покурить, то в наступивших условиях, это уже казалось легко выполнимым. Подъем. Отоспимся на природе. Ну или в гробу. Это были мысли, с которыми начинался новый «день».

Дальше стандартно. Покурил, противно натощак, включил на кухне чайник, надеясь, что есть что пить, и есть, что есть, и вернулся сюда. К дневнику. Чайник уже давно вскипел, а я сижу и пишу. Натощак. И где-то там, на заднем дворе моего сознания, валяются и другие скомканные тела моих мыслей, но их мне пока разворачивать не хочется. Придется, но пока не хочется. Хотя куда деваться? Но надо все-таки проглотить чего-нибудь. Все равно что, лишь бы еще и желудок не восстал против меня. Эти мерзкие голодные, а скорее нервные, желудочные боли мне сейчас совсем некстати. Совсем. И так вскоре придется все случившееся переваривать, а потому нужно и желудочный сок чем-то занять, и мозговой по возможности подготовить. Бред, но так оно и есть. Все взаимосвязано. Везде свои законы. В здоровом теле - здоровый дух. А в сытом теле – кусаются только мысли-пираньи. А с другой стороны, что собственно переваривать? Я бросил ее, он подобрал. Вот и все. Развел тут какую-то непонятную канитель. Вот и все. Просто все как-то по-разному. В туре было одно, а здесь, там, где жизнь настоящая, а не придуманная, все совсем другое. Я снова между двух миров. Раньше это были мои мечты, сны и они кардинально отличались от того, что было за их пределами. Теперь мечты стали реальностью, но настоящая реальность так и не хочет принять их как своих. А потому они так и продолжают быть чем-то другим, чем-то не то что бы особенным, а просто другим. Как актер, который сидит перед зеркалом и раз за разом наносит один и тот же грим, скрываясь за ним от всего мира на время представления. Так и я. Только я пытался и после шоу не срывать маску, мне нравилось… мне нравится… Но только нужно сделать выбор. Вернее следовать выбору, потому что как раз его я уже сделал. И пути назад нет. И она мне очень здорово это показала. Браво! Остыл кофе. Погасла сигарета. А шоу должно продолжаться. И завтра наш концерт. Я не поеду на репетицию. Мне она не нужна. Я уже как автомат. Или как дрессированная обезьянка, не знаю. Но делаю то, что должен. Ну и то, что скажут конечно. Там, где самая, казалось бы, большая свобода, там и самая большая западня. Просто места в клетке чуть-чуть побольше, вот и все. Но меня устраивает. Когда я слышу гул, раздающийся из усилителей, ощущаю тяжесть свисающей с плеч гитары, касаюсь губами микрофона – все! Прутья клетки сразу же становятся тоньше, да и расстояние между ними больше. И пока я играю, я свободен. А дальше, пожалуйста, можете снова швырять меня в эту одиночную камеру. Веры только нет. А без нее плохо. Не жизнь без нее. Ха-ха.

Теперь спать захотелось. Словно детская игрушка, заводной цыпленок, отпрыгал, что полагается, согласно заводу и замер. Так и я. Словно «проснулся» только ради того, чтобы «поплясать» немножко здесь, на этих страницах, и все. Дальше никого не волнует. Кончился завод, конец и «страданиям». А ведь так вначале все хорошо начиналось. Бодренько. Пока пружина закручена по самые не балуй, а потом бах и все. Ощущение, что сейчас прямо здесь за столом усну. Много раз видел, что-то подобное в фильмах, но не разу не чувствовал ничего подобного сам. Хотя уставал, бывало, изрядно. «Пока завод не кончен поем мы и не спим, я Мальчик-Колокольчик из города Динь-динь…».

А сейчас словно пьяный в дым. Ноги не слушаются, руки не слушаются. В голове вроде еще порядок, но желание только одно, словно остальные контактные «дорожки» выгорели и восстановлению не подлежат. Даже курить лениво. Пойду. Вернее, поползу. Ага, в свою собственную пещеру разочарований. Может быть, там еще есть что-то, чтобы развести маленький костер. Из которого нет-нет да и разгорится пламя. Хотя пламя уже было. Оно все к чертовой матери и спалило. «Все отболит, и мудрый говорит…». Неплохая песня. Хоть Макаревича и не люблю. «Марионетки», «Костер», ну и, пожалуй, «Поворот», вот, наверное, и все, что принесла лично мне «Машина времени». И все это про меня. Угу. Выключаюсь. «Все нормально. Падаю».

P.S. Брат на брата. Гражданская война. Гражданская оборона. И все идет по плану… Только по чьему?